Глава 2.
Взяв конверт, я осторожно оторвала его верх и вытащила лист бумаги…
Нет! Я не могу! Не могу просто взять и развернуть эту никчёмную бумажку… Я не могу решиться – ведь я потеряю то, чем жила последний месяц. Я знаю, что меня не примут, но всё-таки слабая надежда жила в моём сердце. А когда я наконец соберусь и прочитаю то, что написано в письме, не останется и этой крохотной капли.
Я дрожала так, словно у меня была лихорадка. Озноб… Мне было жутко холодно и в то же время нестерпимо жарко… Успокойся уже, Белла!
Внезапно я расхохоталась. Как же всё это глупо! Со стороны я, наверное, выгляжу совсем по идиотски… Представьте себе такую картину – темноволосая среднего роста девушка замерла, дрожа, напряжённо сжимая в руке мятый (её же стараниями) листок бумаги, никак не решаясь развернуть свёрнутый напополам лист и прочитать уже наконец, что там написано. Глупо, не находите?
Всё! Я больше не могу! Собрав всю волю в кулак, я наконец развернула эту проклятую бумажку и уже собралась с духом, чтобы начать читать длинный текст, напечатанный на компьютере, как вдруг раздался звонок в дверь. Я вздрогнула. Хотя чему тут удивляться? Я же самый везучий человек мира! И вот сейчас, когда я только-только сумела преодолеть свои глупые мысли и заставить себя прочитать уже моё письмо, кого-то принесло! Ну вот конечно выбрали самый подходящий момент! Наверняка мама опять забыла ключи…
Вздыхая и думая о том, что придётся опять настраиваться, я побрела открывать.
Ну так и есть – в дом весело зашла… Нет, забежала Рене. В руках у неё было множество пакетов. Эх, как я могла забыть – сейчас без пятнадцати двенадцать ночи, а значит, через полчаса мне исполнится девятнадцать лет. Хм… И нечего удивляться, что я забыла о своём дне рождения – кроме мамы и её второго мужа, Фила, да Чарли, моего отца, об этом всё равно никто не вспомнит. Зато Рене, как обычно, вдоволь повеселилась, выбирая мне подарки. Она меня всегда обожала и баловала – в соответствии с финансами нашей семьи, конечно. И вот сейчас я вздыхаю, точно зная – в пакетах в руках мамы точно найдётся куча одежды. Ну блин, ну она же прекрасно знает, что я ненавижу эти шмотки. А теперь придётся их все мерить по двадцать пять раз и вертеться перед зеркалом, изображая восторг.
Но теперь поздно… Я улыбнулась и протянула руку, предлагая помощь. Мама отрицательно покачала головой и хитро улыбнулась.
- Белла-Белла-Белла… А вот и не дам пакеты! Жди ещё полчаса, а мне нужно заняться праздничным ужином! – И, показав язык, мама умчалась на кухню, и секунду спустя оттуда послышался жуткий грохот. Я вздохнула. Иногда мне казалось, что ребёнок не я, а она, а мне досталась роль занудной серьёзной мамаши. Рене всегда была такой – по детски наивной, весёлой и неунывающей. Я же всё время находилась поблизости, отговаривая её от самых опасных и сумасшедших поступков. Ну а те занятия, от которых мою сумасшедшую мамочку спасти не удавалось, я смирялась и молча наблюдала, опасаясь за жизнь мамы. Но уж такой она была – активной, смешной и целеустремлённой. И цель её состояла в том, чтобы как можно больше попробовать в этой жизни. Сама она не раз повторяла: «Главное для меня – ты, Белла, и краски». Нет, она не была художником. Под красками, как мне объясняли в детстве, имелось в виду «раскрасить этот бледный скучный мир яркими цветами». Когда я была маленькой, я не понимала, но лет в восемь мне стало всё понятно.
Улыбнувшись, я пошла по коридору на кухню – и увидела маму на столе, и целую кучу посуды и еды на полу. Простонав, я протянула руку маме и помогла слезть ей со стола. Потом поинтересовалась:
- По нашей кухоньке незаметно для меня прошёл ураган?
Мама опять по-детски высунула язык и покачала головой:
– Пока нет!
Я решила не сдаваться.
- Тут проходил слон?
Мама нахмурилась:
- Белла, ну что ты издеваешься! Нет! Я просто зашла, поставила пакеты на пол, отвернулась, а один из пакетов в это время толкнул меня сзади! – Увидев мою улыбку, мама серьёзно добавила – Нет, правда! Я честно говорю! Сам! Белла, почему ты мне не веришь?! – И, обиженно скрестив руки на груди, отвернулась.
Я засмеялась и обняла маму, прекрасно зная её шуточки и готовясь к новому розыгрышу. Но неожиданно для меня, и для самой себя тоже, мама ничего не сказала – поцеловав меня в щёку, она с трудом вытолкала меня с кухни с заявлением:
- Нечего тебе здесь делать! Иди-иди!
Я хотела было начать спорить, но передумала – вспомнила о так и не прочитанном письме. Внезапно в голову пришла мысль – а с чего я взяла, что это с шоу «Топ модель по-американски»? Обратного адреса на конверте не было…
Так нужно проверить! Я понеслась наверх, в свою комнату. Уверенно взяв листок бумаги, так и оставшийся лежать на кровати, я развернула его и наконец прочитала.
«Уважаемая Изабелла Свон! Мы просмотрели вашу анкету и все остальные данные и ришили, что вы нам не подходите. Извиняемся. С уважением шоу Топ модель по американски».
Я согнулась практически пополам, из глаз полились слёзы, затапливая всё вокруг. Я не могла поверить, что сломать жизнь оказалось так просто… Нет! Нельзя терять желание жить! Но по-другому не получалось… Я задыхалась в беззвучных рыданиях. Кислород в лёгких закончился, а набрать новую порцию необходимого воздуха не было сил. Но, ещё раз взглянув на лист, во мне подняла голову отличница. Грамотность в письме хромала – вместо слова «решили» было написано «рИшили», после «с уважением» должна быть запятая, по-американски пишется через дефис… Это явно писали не представители известного на весь мир шоу…
Тут послышался голос Рене:
- Белла! Тебе письмо!
